Благое дело. Будет община – будет и храм.
В середине октября сайт Вологодской митрополии опубликовал информацию об очередном субботнике по восстановлению храма Спаса Нерукотворного деревни Морозовица Великоустюгского района. Знакомим читателей со статьей уроженки Морозовицы, кандидата филологических наук Светланы Николаевны Ипатовой, подробно рассказывающей об истории восстановления общины в древнем селе на берегу Сухоны.
Мое знакомство со Спасским храмом началось задолго до его восстановления. В 1987 году мы, второклашки, ходили туда на экскурсию — не в церковь, конечно, а в располагавшуюся здесь машинно-тракторную станцию. Её называли МТС и занимала она не только храм, но и пристройки к нему. И сейчас помню эти пространства: внутри стояли станки, тракторы, разная техника. Я даже не поняла, что мастерская находится в бывшей церкви, только удивилась настенным росписям. Перед глазами и сейчас стоит врезавшаяся в память картинка: на фоне фресок стоит рабочий и курит… Позднее на летнем пленэре я любила писать эти развалины, не особо задумываясь над тем, как храм выглядел первоначально. Об этих руинах как о церкви, которую можно восстановить, никто не думал.
В 2000 году, когда в Морозовице уже начинала возобновляться православная община, приехал в Троице-Гледенский монастырь владыка Максимилиан (Лазаренко – ред.). Он благословил верующих собираться в подклете Троицкого собора под руководством Ольги Борисовны Зенковой, сотрудника Великоустюгского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, заведующей филиалом музея-заповедника в Троице-Гледенском монастыре.
Подклет собора для таких собраний стали специально готовить: его прибрали и побелили, заказали литые рамы для икон под рисунок резьбы, очень созвучные резному иконостасу «наверху». Их делал резчик-реставратор Юрий Михайлович Марков, ныне покойный. Выделили и алтарную часть, сделав перегородку. Со временем в подклет провели электричество от бензинового генератора.
Но всё-таки это подвальное помещение не очень подходило для церковных служб: иконы и половики отсыревали, приходилось их проветривать и просушивать, сказывалось отсутствие отопления. Было там и холодновато, и сыровато, но тем не менее за те несколько лет никто из прихожан не простудился. Средняя температура и зимой, и летом держалась плюсовая, в сильные морозы опускалась не ниже -5˚, но с холода казалось, что внутри натоплено. Печей не было, зато на душе было тепло и радостно. Для соборования верующие собирались на квартирах: вначале у Таисии Николаевны Массаловой, потом – у Нины Артёмовны Ипатовой, у Валентины Алексеевны Косинской. Это были первые прихожанки, все они уже умерли.
В подклете Троице-Гледенского монастыря верующие собирались каждое воскресенье. Читали самостоятельно утреннее правило, акафисты и псалтирь по одной кафизме. Священники редко, но приезжали: вначале служил тот, кто был свободен от других послушаний, а потом появился и постоянный батюшка — иерей Александр Краев. В морозы прихожане приносили ему валенки, но он отказывался, говорил: «По форме не положено». Отца Александра все очень полюбили и всегда задерживали после службы, всем хотелось поговорить с ним о наболевшем.
Тогда было официально разрешено собираться в подклете Троицкого собора. Верующие писали губернатору о том, что им нужно молитвенное помещение, а единственное подходящее (речь шла о подклете) не отапливается. Глава администрации сельского поселения Галина Анатольевна Пестовская очень переживала из-за трудностей с отоплением и однажды на совещании с представителями общины спросила у О. Б. Зенковой, как она смотрит на Спасскую церковь. А та ответила: «Что смотреть, реставрировать надо». С того дня началась подготовка к реставрации храма в деревне Морозовице.
Поддержка в лице главы администрации Г. А. Пестовской была колоссальная – не только моральная, но и материальная. Много позже, уже перед смертью, Галина Анатольевна, очень слабая, приехала на собрание общины ещё раз посмотреть на Спасский храм — тогда как раз положили первые кирпичи в южную алтарную стену — и расплакалась. Она призналась, что когда бралась за это дело, ей не верилось, что начнут появляться стены. А нам, прихожанам, первоначально казалось, что никто, кроме неё, не верил в возможность осуществления задуманного – такое удручающее зрелище представляли собой бывшие мастерские.
Для жителей деревни Морозовицы восстановление Спасской церкви началось в 2010 году — с того дня, когда были объявлены субботники. Все объединились общей целью, ежедневно люди приходили в храм с ведрами и лопатами. Местным жителям помогали ребята из Москвы и Санкт-Петербурга, студенты педучилища, прихожане храмов Великого Устюга. Работа по очищению храма была очень тяжёлой. Пол находился на уровне окон и представлял собой фундамент для станков МТС. Фундамент был из кирпичей, булыжников, чурок, залитых цементом. Цементные глыбы разбивали ломом, и делать это приходилось чаще всего женщинам, собирались на субботники в основном они. Если на субботник приходил мужчина, для женщин начинался настоящий праздник: мужчину с ломом звали то в один, то в другой конец храма, он разбивал глыбу, а женщины и дети насыпали ведра и выносили. Не все цементные глыбы поддавались лому, некоторые приходилось вытаскивать целиком с помощью трактора. Это была почти ювелирная работа трелёвщика, тоже уже умершего, Н.М.Ипатова: глыбы едва-едва проходили в дверной проём, и была опасность его разворотить. Рядом с храмом росли горы строительного мусора, который по временам вывозился (всего было вывезено более 10 тракторных телег).
В ходе работ по очистке храма находили много интересного, например: известняковые плиты, осколки печных изразцов… Хотелось их сохранить, но потом куда-то все это делось, к сожалению. Оказались утрачены и некоторые фрески XVIII века. Клейма со стен были сняты и вывезены в 1995 году. Часть отреставрирована и возвращена. А большое клеймо реставратор Константин Ильич Маслов отдал в один из московских храмов, потому что здание выставочного зала НИИ реставрации, где наша живопись находилась, закрывали, и надо было их эвакуировать. А сняли клейма реставраторы потому, что храм разваливался, и в 1995 году никто не мог себе представить, что начнётся его восстановление. К тому же фрески могли пострадать от варваров. Остатки клейма на северной стороне храма были сбиты уже в процессе оштукатуривания стены.
Алтарь в начале восстановительных работ представлял собой горестное зрелище: в нем росли деревья, алтарной стены с северной стороны вообще не было. С южной стороны сквозь алтарь была проделана дверь на улицу — и тут пришлось закладывать стену. Все работы по реставрации стен выполнял в одиночку каменщик-реставратор Николай Пьянков, устюжанин, поселившийся в Морозовице.
В алтарной части придела в честь иконы Спаса Нерукотворного под завалами мусора было откопано старинное каменное основание – престольное место. Придельный храм в честь Петра, митрополита Московского, полностью утрачен; разрушена и вся центральная часть здания – там был гараж. Сейчас восстанавливается только бывший холодный храм Рождества Пресвятой Богородицы.
В год начала восстановления храма, в его престольный праздник, 29 августа 2010 года, отец Димитрий Фомин отслужил первый молебен. Службы с этого дня стали проходить с определённой периодичностью. Как-то на Пасху приехал служить священник Владимир Колосов, а в храме стояла вода – натекло от растаявших сугробов через алтарь. Службу решили не отменять. Все, включая батюшку, стояли в храме по щиколотку в воде. Потом в четверике произвели отсыпку, настелили временный деревянный пол…
Совместными усилиями постепенно укрепили фундамент храма, появились и новая крыша, и пластиковые окна, и церковная утварь, и мечта всех – отопление. В храм вернулась икона Спаса Нерукотворного. Этот образ сохранила семья Василия Николаевича Козулина.
Восстановление храма было бы невозможно без помощи тайных и явных благотворителей. Хотелось бы отметить одну бабушку из Котласа – Антонину Симоновну Жданову (благодаря её финансовой помощи были восстановлены алтарные стены), а из местных жителей нельзя не поблагодарить Анастасию Михайловну Жилину, Валентину Алексеевну Косинскую, Валентина Владимировича Разумика, братьев Алексея и Андрея Шарыповых, Василия Михайловича Перевалова и многих других.
Приходской Спасский храм пережил многое, его коснулись и трагичные события нашей истории ХХ века. Помню, как в первом классе, подходя утром к школе, я увидела необычную картину: мальчишки бегали с человеческими черепами, надетыми на длинные палки. Черепа иногда падали, дети их пинали, бросали друг другу или забрасывали далеко в рощу. Взрослые старались навести порядок, на уроках учителя объясняли, что нельзя так поступать с костями. Это сейчас в Морозовице, рядом со Спасским храмом, стоит поклонный крест «в память о репрессированных и усопших прихожан храма», а тогда мы ничего об этом не знали, и это тщательно скрывалось. Захоронения постоянно вымывались весной, их зарывали, но проблема повторялась год за годом. Когда при реставрации храма окапывали фундамент, костей находили очень много.
Сейчас по старому кладбищу проложена асфальтированная дорога, соединяющая старую и новую деревни, по ней едут и местные жители, и туристы в Троице-Гледенский монастырь; многие люди идут по этой дороге с суетными разговорами, не подозревая, что место свято. Одна женщина рассказывала, что в детстве ей было видение. Как-то ее с температурой отпустили из школы домой раньше положенного. Тогда ещё стояла часть кладбищенской ограды, но самого кладбища уже не было. И вот она увидела, что через эту ограду перепрыгивают и убегают мужчины в белых рубахах и женщины в длинных белых то ли платьях, то ли балахонах. Она зажмурилась и видение исчезло. Если это и плод детского воображения, у него есть историческое обоснование.
Как-то профессор Л.Г. Яцкевич дала мне почитать записки монахини Амвросии (Оберучевой) «История одной старушки». Я и не подозревала, что книга откроет мне страницу истории храма в Морозовице. В самой последней главе матушка Амвросия пишет о своей ссылке в Архангельскую область и своём пребывании в Троице-Гледенском монастыре как пересыльном пункте в 1931 году. В этой главе «Записок» есть всё, чтобы представить нечеловеческие условия содержания заключенных, но меня поразили масштабы захоронений: каждый день умирало человек по 15 — от голода, обезвоживания, дизентерии… Главным образом люди погибали от тифа. Умерших складывали в подклете Троицкого собора, вечером выносили на подводы, увозили и хоронили на местном кладбище, причем зарывали покойников очень небрежно. Монахиня Амвросия стала сопровождать подводы до кладбища, неоднократно обращалась к лагерному начальству с просьбой навести порядок с захоронениями, иногда у неё получалось достучаться. Где именно хоронили репрессированных на этом кладбище, неизвестно; скорее всего, — в логу рядом.
Круги ада в Морозовице проходили так называемые «враги народа»: интеллигенция, духовенство, монашествующие и простые верующие, были и раскулаченные; все они переживали тяготы ссылки рядом со шпаной. Очень многие из них нашли свой последний приют в братских могилах рядом со Спасским храмом.
Вспоминая эту часть истории, я понимаю, почему Господь благоволит этому храму. Пусть реставрация идёт медленно, но она идёт. И усилие каждого человека в этом благом деле найдёт свою награду. Церковная соборная молитва, которая звучит здесь уже каждую неделю, нужна не только живущим ныне, но и им, неприкаянным душам, пострадавшим от политического режима. Много на Руси стоит разрушенных храмов, далеко не все восстанавливаются. Вымирают, к сожалению, целые деревни. Меня очень радует, что в Морозовице есть люди, которые осознают значимость и реставрации храма, и установки креста, и соборной молитвы. Надеемся, уже в нынешнем году над храмом Спаса Нерукотворного засияет крест. Желаю родной деревне процветания, жителям — здоровья, мирного устроения и духовной радости!
Благодарю О.Б. Зенкову за помощь в сборе информации.
Добавлю, что история этого храма даёт богатый материал для исследовательской деятельности школьников. Обучающиеся средней школы № 35 города Вологды М. Иванов и А. Дорошенко уже представляли на Ферапонтовских и Димитриевских чтениях свой совместный доклад «История одной ссылки» — о пребывании Амвросии Оберучевой на морозовской земле. Работа по изучению истории строительства, разрушения, восстановления храма, жизни его православной общины способствует патриотическому и духовно-нравственному воспитанию подрастающего поколения.
Светлана ИПАТОВА
Фото Александра Мартюкова
