Кирилло-Белозерский мужской монастырь

Летом 1397 года на берегу Сиверского озера появились два инока московского Симонова монастыря — Кирилл и Ферапонт. Они прошли долгий путь, преодолевая лесные чащобы, болота и реки. Конечное место путешествия было известно Кириллу заранее, оно явилось ему в видении в одну из ночей, когда молился старец Божией Матери. Во время чтения акафиста Пречистой, когда Кирилл дошел до слов: «Странное рождество видевши, устанимся мира и ум на небо преложим», он услышал голос: «Кирилле, изыди отсюду и иди на Белоозеро, тамо бо уготовати место, в нем же можеши спастися». Голос этот сопровождался ярким светом, проникавшим в окно кельи. Выглянув, Кирилл увидел, что сияние исходит с севера, где находилось Белоозеро. Великая радость охватила Кирилла, ибо понял он, что услышала Пречистая молитвы его.

Вскоре после этой удивительной ночи в Симонов монастырь вернулся монах Ферапонт, совершавший по указу архимандрита хозяйственную поездку на север. Кирилл подробно расспросил Ферапонта о неведомом крае, особенно интересовало его, есть ли на Белоозере места, пригодные для пустынножительства. Ферапонт не только подтвердил, что таких мест достаточно, но и согласился сопутствовать Кириллу, поскольку давно имел желание уйти подальше от московской суеты.

Для поселения монахи избрали высокий холм на берегу Сиверского озера. На склоне этого холма выкопали землянку, в которой и прожили год. В 1398 году Ферапонт оставил Кирилла, ушел дальше на север, где облюбовал место для собственного монастыря, названного впоследствии его именем.

Уже при жизни основателя началось освоение двух близлежащих холмов на берегу Сиверского озера и строительство деревянных храмов, келий, служебных помещений, ограды, которые в последующие два столетия сменили каменные строения. Но местоположение основных монастырских территорий, собора, принципы формирования монастырского комплекса осуществлялись в строгом соответствии с местом, определенным некогда основателем.

После преставления преподобного Кирилла в 1427 году его обитель стала местом постижения многих заветов иноческого существования и пострижения многих основателей северных монастырей: Нила Сорского, Корнилия Комельского, Александра Ошевемского, Игнатия Ломского.

Первое каменное сооружение монастыря – Успенский собор, был возведён в 1497 году. Строительство собора происходило в условиях сложного идейного конфликта. Уже при игумене Трифоне (1435—1447), снявшем с Василия Васильевича Темного клятву не искать московского княжения, в монастыре началось противостояние сторонников заповеданного основателем устройства монастырской жизни и новой братии, стремившейся к послаблению строгого устава и увеличению монастырских владений. Это монастырское несогласие достигло своей кульминации в 1483 году, когда 15 больших старцев на полгода ушли из монастыря без дозволения игумена. В конфликт был вынужден вмешаться белозерский и верейский князь Михаил Андреевич, удаливший игумена Серапиона (1482—1484 гг.). Новый игумен Гурий Тушин (1485 г.) пошел еще дальше: он возвратил великому князю деревни, пожалованные предшественнику. Монастырское управление перешло к нестяжателям, идеям которых непродолжительное время сочувствовал и великий князь. Более тридцати лет, с 1482 года по 1514 год, монастырь не делал никаких земельных приобретений.

Нестяжательство, возникшее как духовное течение, нашло сочувствие во многих монастырях Заволжья, но влияние его было непродолжительным. Уже во второй четверти XVI века активная хозяйственная деятельность Кирилло-Белозерского монастыря возобновилась с новой силой. Земельные владения монастыря растут год от года и распространяются на 16 уездов государства. К концу столетия монастырю принадлежала большая часть земель Белозерья, а к середине XVII века он входит в число крупнейших землевладельцев России. Хозяйственному процветанию в значительной степени содействовало относительно позднее закрепощение монастырских крестьян: на них не распространялись государственные повинности, что давало дополнительные возможности для развития сельского хозяйства, ремесленного производства, торговли. Экономической стабильности немало способствовало и неизменное благоволение со стороны московских государей, родовитых бояр и князей. Уже хрестоматийными стали перечисления бесчисленных обильных вкладов царя Иоанна Грозного и его приездов в Кирилло-Белозерский монастырь, немало щедрых пожертвований получила обитель от князей и бояр Старицких, Шереметьевых, Телятевских, Воротынских, Одоевских и многих других.

uspen.jpgМонастырское благосостояние приобретало зримые формы в сооружении храмов, келий, служебных построек и крепостных стен. Особого размаха строительство достигло в XVI столетии, в течение которого было возведено 5 храмов из 11 отстроенных за всю историю существования монастыря. Если сооружение первых храмов — Успенского собора, церкви Введения с огромной трапезной палатой диктовалось внутренними монастырскими потребностями, поскольку число братии неизменно росло и требовались более вместительные летний и зимний храмы и трапеза, то в последующее время нередко доминирующим мотивом служило желание увековечить определенное памятное событие. Поездка великого князя Василия III с женой Еленой на богомолье в Кириллов в 1528 г., когда супруги молили заступничества преподобного Кирилла пред Господом о даровании и рождении наследника, подвигла великокняжескую чету к большой щедрости: монастырю была дарована тысяча рублей. На эти деньги одновременно строятся два храма: Архангела Гавриила — вблизи южной стены Успенского собора и Иоанна Предтечи — на холме, где некогда поселились преподобные Кирилл и Ферапонт. В церкви Иоанна Предтечи сооружается придел Кирилла Белозерского. Таким образом, рядом с часовней, срубленной руками святого, рядом с земляной кельей, где подвижники жили первое время, появляется храм, посвященный памяти основателя. Этот храм на вершине холма и возникшая через тридцать лет на склоне этого же холма церковь Сергия Радонежского стали ядром Малого Ивановского монастыря, где жила больная престарелая братия.

Здесь же стояли деревянные покои часто наезжавшего в монастырь царя Ивана Васильевича Грозного.

Основное строительство в XVI—XVII вв. развернулось на территории Успенского монастыря. Меньше чем за два столетия после кончины основателя затерянный в глухих северных лесах небольшой деревянный монастырь вырос в великолепный город, несомненно поражавший взоры паломников обилием церковных маковок, узорочьем башен, стен, живописностью служебных построек.

Бурные события первой четверти XVII века не обошли стороной монастырь. За стенами обители, с молитвами и тревогой за судьбу отечества, следили за сменами лжегосударей на московском престоле, а соседний Горицкий монастырь, находившийся под покровительством Кирилловой обители, принимал под свой кров непосредственных участников происходившей в столице исторической драмы: будущего русского царя Михаила Федоровича, царевну Ксению Годунову, царицу Марию Нагую.

Арена военных действий все более приближалась к Белозерью. У себя на родине поляки наслышаны были о несметных богатствах Кириллова монастыря, о драгоценностях, хранимых в его ризнице. Приближение врага вынудило монастырское начальство пересмотреть монастырский арсенал, прикупить оружие и заняться починкой и укреплением крепостных стен. В 1610 году игумен Матвей (1606—1615 гг.) отдает распоряжение: «…около монастыря починивать город и вновь стены вверх прибавлять», т.е. увеличивать высоту стен. С открытой напольной стороны в последующие два года возводятся укрепления Острога.

Последующие события доказали прозорливость кирилловских соборных старцев. После освобождения Москвы разрозненные отряды польских и литовских интервентов двинулись на Север, разоряя по пути города. Под их натиском пали Вологда, Белозерск, Тотьма, Сольвычегорск. 20 августа 1612 года вражеские отряды показались у стен Кирилло-Белозерского монастыря, но добычей их стали только продовольственные запасы и скот. Сильному разорению подверглись многие монастырские вотчины и промысловые места. 5 и 11 декабря того же года монастырь отбил хорошо организованные приступы, а выстрелом из пушки был убит руководивший осадой пан Песецкий. Правительство не сумело помочь монастырю, организация обороны и многолетняя осада целиком легли на плечи монастырской власти, и в первую очередь, на игумена Матвея, писавшего в 1615 г. в Москву о страшном разорении монастырского хозяйства: «…братия и служки побиты, иные перемучены и казна монастырская, деньги и лошади, и хлеб, и всякие годовые запасы пойманы, а иные пожжены и оттого де ныне монастырь оскудел и братья, и служки, и служебники из монастыря бредут розно, и в монастыре де им в осаде сидети не с кем» Шесть лет осады до предела истощили монастырскую казну, погибла треть защитников, а в целом население Белозерского края к 1617 г. сократилось почти на 90%. Многолетняя осада и защита крепости — одна из ярчайших страниц не только местной, но и отечественной истории. Историки, увлеченные драматизмом борьбы за Московский престол, не сумели пока с достаточной полнотой осветить значение и роль кирилловской обороны в общерусском деле спасения Руси от польско-литовской интервенции.

После изгнания интервентов монастырь не только принимает меры к залечиванию собственных, нанесенных войной ран, но пытается облегчить положение уцелевшего населения. Значительная часть крестьянских хозяйств получает льготы по земельному оброку, в результате чего уже к середине 1620-х годов заметно сократилась площадь заброшенных земель, и выросло число крестьянских дворов.

Уже через двадцать лет после войны была восстановлена экономическая мощь монастырского хозяйства, что позволило в начале 30-х гг. XVII в. начать ремонтные работы, а в 1643 т. монастырь приступил к новому строительству.

Опыт войны с поляками и шведами, внутренние смуты, усилившиеся в 1640-е гг., а также желание царя отблагодарить монастырь за сбережение любимого боярина Бориса Ивановича Морозова послужили причиной невиданного на севере строительства новой монастырской крепости в Кириллове. Алексей Михайлович дал на строительство 45 тыс. руб. (для сравнения скажем, что за строительство церкви преп. Кирилла на кирилловском подворье в Вологде в эти же годы было выплачено 7 рублей). У царского любимца Морозова монастырские власти позаимствовали 5 тыс. рублей, тысячу четвертей ржи, двести четвертей овса «для подкорма оградных работников». После смерти Морозова по решению царя долговое обязательство монастыря было погашено из средств государственной казны. Как и оборона старой крепости во времена лихолетья, так и строительство невиданного по размерам Нового города велись собственными силами.

Середина XVII века — это не только время бурного экономического развития, грандиозной стройки. В истории монастыря— это и официальное признание высокого духовного значения обители: 1 августа 1649 г. монастырю было пожаловано архимандритство. Со времен основания монастырем управляли игумены и, как отмечают историки, кирилловские игумены зачастую по значимости стояли выше многих архимандритов и принимали участие в решениях земских и церковных соборов.

В 1448 г. кирилловский игумен Кассиан (1448—1469 гг.) ездил по просьбе великого князя Василия и митрополита Ионы к константинопольскому патриарху добиваться согласия на то, чтобы русские иерархи не ходили в Константинополь для поставления в митрополиты.

Дипломатические усилия Кассиана привели к успеху: константинопольский патриарх дал согласие на избрание русских митрополитов без участия Константинополя. Великий князь высоко оценил способности кирилловского игумена и через десять лет Кассиан вместе с игуменом Троице-Сергиевой Лавры был отправлен в Литву, чтобы не допустить там приема киевского митрополита Григория, поставленного Римом. Эта миссия не имела успеха, поскольку вопрос об отделении юго-западной части русской митрополии был решен.

Подпись игумена Матвея стоит на грамоте, подтверждающей избрание на царствование первого царя из рода Романовых — Михаила Федоровича. Кирилловские игумены нередко получали епископские кафедры. В течение XVI и до середины XVII столетия 10 кирилловских игуменов были хиротонисаны в епископы Ростовской, Коломенской, Вологодской, Суздальской, Смоленской епархий, а игумен Матвей в 1615 г. хиротонисан в митрополита Казанского. В Соборном уложении царя Алексея Михайловича и Лествице Патриарха Иоасафа кирилловский игумен занимал 13-е место, а честь соборных старцев Кириллова монастыря стояла на втором месте после старцев Троице-Сергиевой Лавры.

nikon.jpgУдаленный от столицы, окруженный стенами монастырь с конца XV в. становится местом ссылки. Междоусобицы и придворные интриги приводят в монастырские стены князей Воротынских, бояр Шереметьевых, друга и советника царя И. Грозного Селивестра, царя Симеона Бекбулатовича, митрополита Иоасафа и многих других известных в русской истории лиц. Но самого знатного своего узника монастырь узрел в 1676 г., когда после десятилетнего пребывания в Ферапонтове в Кириллов перевели шестого русского патриарха Никона. Бывший «собинный» друг царя Алексея Михайловича, реформатор русской церкви в 1666 г. церковным собором, созванным по желанию царя, был лишен патриаршего сана и отправлен в ссылку на Белоозеро. Содержание бывшего патриарха, не сумевшего смириться с положением простого чернеца, в основном ложилось на Кирилле-Белозерский монастырь даже в пору его пребывания в Ферапонтове. В 1681 г, уже тяжело больной Никон получил разрешение возвратиться из ссылки, но по дороге скончался и был похоронен с почестями в основанном им Ново-Иерусалимском Воскресенском монастыре.

По монастырской описи 1601 г. в Кирилловском монастыре проживало около 180 человек братии, но население монастыря, кроме монахов, составляло значительное число послушников и мирских людей. Огромное монастырское хозяйство, земли и промысловые места которого были раскиданы во многих уездах средней и северной Руси, требовало привлечения целого штата для управления.

В начале XVII в. управление монастырскими крестьянами и исправление всех государственных повинностей контролировали мирские лица, именуемые «слугами», их было более 80 человек. Кроме чиновников, монастырь нанимал большое число (иногда до 400 человек) служебных и мастеровых людей, исправлявших разные работы в подмонастырском хозяйстве. Вокруг монастыря располагались мастерские, где трудились кузнецы, токари, сапожники, портные, резчики по дереву и прочий мастеровой люд. Население монастыря и подмонастырья значительно увеличивали призреваемые нищие, больные, престарелые миряне, которых порой собиралось более 100 человек. Они жили, как правило, в монастырских больничных палатах и богадельнях.

Уже в конце XVI в. в монастыре сложилась система управления, сохранявшаяся до 1764 г.

Во главе монастыря стоял игумен (с 1649 г. — архимандрит), разделявший власть с 10-ю соборными старцами, в числе которых наиболее значительную роль играли келарь, казначей, строитель, житник и ризничий. Каждый соборный старец имел свои обязанности: келарь — второе лицо после игумена, обычно, замещал последнего во время отсутствия, осуществлял наблюдение за внутренней и внешней хозяйственной жизнью монастыря; казначей отвечал за сохранение казны, состоявшей не только из денежных средств, но и другого монастырского имущества; строитель вовсе не руководил строительством, о чем, казалось бы, говорит название должности, а имел большой и не вполне определенный круг обязанностей, включавших и управление Афанасьевским подворьем в московском Кремле, и замещение игумена в некоторых случаях; житник принимал, выдавал и вел учет хлебным запасам, а ризничий хранил многочисленную драгоценную церковную утварь: священные сосуды, шитые пелены, употребляемые при богослужении, ризы, кресты-мощевики, книги в дорогих окладах.

Сформировавшаяся к XVII в. большая монастырская библиотека потребовала учреждения должности старца — книгохранителя, эти обязанности выполнял кто-либо из монахов, облеченных священным саном — священник или дьякон.

Библиотека Кирилло-Белозерского монастыря вполне заслуженно имела славу богатейшей книгохранительницы Руси. Уже в конце XV в. здесь был составлен один из первых книжных каталогов, включавший 212 названий, в числе которых знаменитые «Задрнщина» и «Повесть об Александре Македонском». К середине XVII в. библиотека насчитывала чуть менее двух тысяч книг. Редкие издания и рукописи начали вывозить из Кириллова уже в XVII в.

Так, в 1639 г. патриарх Иоасаф потребовал передать в библиотеку Печатного двора 34 книги, через год туда же запросили Прологи и Минеи. Кирилловские рукописи и печатные издания в XVII—XVIII вв. вывозили в Новгород, Москву, Санкт-Петербург, Киев.

Но ни мощные стены, ни признание духовной, просветительской роли Кирилло-Белозерской обители не могли уберечь ее от сложных и болезненных преобразований, с которых начался для России XVIII в.

Потеря оборонительного значения привела к тому, что уже в 1701 г. из монастыря начали вывозить оружие и боевые припасы. На многих строениях, в том числе и городовых, обветшали кровли, на просьбу о помощи монастырское руководство получило резкий отказ и, как верно замечает исследователь строительной истории Кирилло-Белозерского монастыря А.Н. Кирпичников, «…великая государева крепость в первой половине XVIII в. держалась исключительно силой традиций». Но еще большие перемены к худшему произошли во второй половине столетия.

grav1.jpg

Особенно тяжелым для монастыря стал 1764 г., когда был издан императрицей Екатериной II указ о духовных штатах. Только благодаря своей известности и прошлой славе монастырь получил содержание первоклассного монастыря, но его, разумеется, не хватало на поддержание рушащихся строений. В том же году в монастыре случился очередной пожар, повредивший многие келейные корпуса и другие здания. Неудивительно, что посетивший в 1791 г. монастырь секунд-майор Петр Челищев описывает картину крайней нищеты и запустения.

Уже в первой половине XVIII в. в монастыре снимали помещения городское казначейство и духовное училище, в 1764 г. монастырь сдал в аренду ряд келий, палат и подклетов под хранение соли, хлеба, вина, позднее здесь же появились два соляных магазина. По-видимому, в начале XIX в. монастырь выделил помещение для городской тюрьмы. Существование последней вызвало большое возмущение со стороны архимандрита Иакова, назначенного настоятелем Кирилло-Белозерокого монастыря в 1866 г.

Имевший превосходное духовное образование и опыт преподавательской работы архимандрит Иаков горел желанием возродить жизнь в Кириллове на основах строгого устава преп. Кирилла. Поэтому первой его заботой стало выведение из стен монастыря чужеродных учреждений. После нескольких лет настоятельных прошений архимандрита городскую тюрьму в 1876 г. из монастыря убрали, но уже в следующем году в караульном помещении при Казанской башне поселили пленных кавказцев. Немало усилий приложил Иаков и к переводу духовного училища из монастырских стен в город, он не только хлопотал перед высоким начальством, но дал собственные средства на строительство училищного здания, окончание строительства которого ему увидеть не довелось.

На его долю выпали заботы по приведению монастыря в благопристойный вид в связи с празднованием 500-летия со дня основания в 1897 г. Архимандриту Иакову пришлось очень долго хлопотать о получении дополнительных средств на ремонты, но основные работы начались уже после его смерти. Был наведен порядок в Успенском соборе: заново позолотили иконостас, промыли и прочистили серебряные оклады икон, царских врат, очистили от пыли настенную живопись, паникадило и подсвечники. Поправили аварийные участки стен, деревянные ограды, побелили башни.

Юбилей праздновали в день памяти основателя монастыря 9 июля по старому стилю.

Во многих епархиальных центрах появляются церковные древлехранилища. Императорская археологическая комиссия, Новгородское церковно-археологическое общество осуществляет ряд начинаний, связанных с собиранием памятников церковной археологии и старины.

В 1880 г. древности Кирилло-Белозерского монастыря по просьбе новгородского губернатора осматривал академик П.Н. Петров. Через два года в Новгород были переданы большие монастырские пушки.

Проблемы сохранения архитектурных памятников очень остро встали в Кирилло-Белозерском монастыре. На протяжении полутора столетий монастырь не имел средств для крупных поддерживающих ремонтов. Запас прочности многих зданий был нарушен колебанием уровня воды в Сиверском озере, которое после завершения строительства в 1829 г. Северо-Двинской водной системы превратилось в водохранилище.

В 1911 г. архиепископ Новгородский и Старорусский Арсений, объезжая епархию, посетил и Кирилло-Белозерский монастырь. Маршрут и впечатления от поездки один из его спутников описал в отчете, опубликованном в «Новгородских епархиальных ведомостях». Состояние знаменитой обители вызвало у автора отчета невеселые размышления: «Многие древние здания монастыря ныне представляют руины, грустно видеть, как безвозвратно гибнет самобытное творчество русского народа. Нельзя иначе, как с болью сердца, смотреть на разрушения стен обители, когда-то оставшихся нерушимыми даже при осаде ее неприятелем… Не враг разрушает памятники нашей истории и славы, а мы сами — своим невниманием, непониманием важности прошлых жизненных явлений. Особенно сильному разрушению… подверглись стены и башни… Так, Свиточная башня, можно сказать, доживает последнее свое время и на глазах многих знатоков гибнет с часу на час и очень скоро должна сделаться руинами частью на земле, частью в озере…

Но не только эта башня, а почти вся линия стены вдоль берега озера заметно разрушается. Местами части стен (особенно это заметно позади настоятельского корпуса) уже представляют груду кирпичей; а те галереи стен, по которым когда-то братия совершала крестные ходы — теперь, увы, представляют собою в своем разрушении нечто ужасное для любителя старины. Взобравшийся на них турист рискует быть засыпанным под грудой кирпичей, вот-вот так и грозящих ему ежеминутной гибелью от малейшего сотрясения и неосторожного хождения по ним. А остальные Кирилло-Белозерские здания, за исключением темных комнат, что представляют собою?! Они предоставлены стихиям, всюду грязь, сырость. Конечно, наличных средств монастыря теперь не станет на приведение в порядок векового запущения».

Епископ Кирилловский Иоаникий поставил в 1914 г. перед Новгородской духовной Консисторией вопрос о капитальном ремонте старинных сооружений. На заседании Новгородского церковно-археологического общества в феврале того года члены Совета признали необходимость срочного ремонта. Тогда же вопрос о поддержании ценнейших Кирилловских памятников рассматривался в Государственной думе при обсуждении сметы Святейшего Синода. Хозяйственному управлению Синода было предложено принять безотлагательные меры к спасению от разрушения памятников Кирилло-Белозерского монастыря. Начавшаяся война, а затем события 1917 г. не позволили осуществить намеченные планы.

В январе 1917 г. настоятелем монастыря становится епископ Кирилловский Варсонофий.

В апреле 1918 г. в Кирилловском уезде началась национализация церковного имущества, и в первую очередь, земельных угодий храмов и монастырей, а затем и церковного имущества. 1 мая 1918 г. комиссия Кирилловского Исполкома начала опись монастырского имущества, за которой последовали многочисленные изъятия преимущественно предметов, содержащих драгоценные металлы и камни. Попытки архимандрита Варсонофия, являвшемся с января 1917 года настоятелем монастыря, уберечь обитель от разграбления и резкие высказывания по поводу декрета об отделении церкви от государства послужили поводом для его ареста. 15 сентября 1918 г. архимандрит Варсонофий и игуменья Ферапонтова монастыря Серафима были схвачены и вместе с четырьмя мирянами (Николаем Бурлаковым, Михаилом Трубниковым, Анатолием Барашковым и Филиппом Марышевым) расстреляны без суда и следствия невдалеке от монастыря. Газета «Известия Всероссийского Исполнительного Комитета Советов» от 10 октября 1918 г. № 220 сообщила, что они были расстреляны как заложники. Такая же участь постигла и последнюю игуменью Горицкого монастыря Зосиму, её дважды арестовывали и расстреляли в 70-летнем возрасте по решению тройки УНКВД в 1937 г.

18 октября 1924 г. власти объявляют о закрытии монастыря, богослужения в нем на долгое время прекращаются.

19 декабря 1924 г. открывается Кирилло-Белозерский музей, в котором развертываются экспозиции по коммунистической и «культурной пропаганде». Дом молитвы, дом Пречистой и чудотворца Кирилла, делают мирским жилищем. В стенах святой обители располагаются музей, школа-интернат для глухонемых детей, общежитие культпросветучилища и другие организации. Предавались забвению и презрению и преподобный, и церковь во имя его, в которой устраиваются музейные выставки и экспозиции, не соответствующие святости места.

В 1924 г. на место расстрелянного епископа Варсонофия назначили епископом Кирилловским, викарием Новгородской епархии владыку Тихона (Тихомирова). К приезду в Кириллов владыки Тихона многие храмы были заняты обновленцами. За отказ присоединиться к обновленческому Высшему церковному управлению епископ Тихон был изгнан священниками-обновленцами и жил в Нило-Сорской пустыни, где братия с радостью приняла его. Он постоянно служил в монастырском храме, в храмах и обителях вокруг Кириллова, в Горицком и Ферапонтовом монастырях, в Ильинском храме на Цыпиной горе.

В 1924 г. Нило-Сорский монастырь был закрыт властями. Большая часть братии с игуменом Иннокентием переселились в Предтеченский скит, однако небольшая часть монахов остались в монастыре. Какое-то время продолжал жить в обители после её закрытия и владыка Тихон.

Поводом для закрытия монастыря послужил отказ епископа Тихона и братии признать власть обновленческого синода и поминание за богослужением Святейшего Патриарха Тихона, что было расценено властями как «контрреволюционное выступление».

Владыку постоянно вызывали в Главное Политическое Управление, однако ход делу дали не сразу, поначалу ему лишь запретили служить в Нило-Сорской пустыни, и он служил в местечке Сорове, в храме святых бессеребреников Космы и Дамиана.

В 1927 г. владыку арестовали и сослали на три года. В лагере он работал на лесоразработках, где и подорвал здоровье. Вышел владыка из лагеря инвалидом. После освобождения из лагеря владыка Тихон вместе с матерью Ермогеной (инокиней Горицкого монастыря) скрывался у сестёр и матери в Сергиевом Посаде, а затем уехал в Ярославль к своим духовным чадам. Последние годы жизни владыка провёл в затворе, в бедности, в крошечной келье, почти не разговаривая с окружающими, окормляя немногих духовных чад. Отошёл владыка ко Господу 26 марта 1955 г. Погребли его на Туговой горе в Ярославле.

Новый отсчёт церковной жизни в Кирилло-Белозерском монастыре пошёл с 8 (21) июня 1991 года, когда настоятель приходской церкви Святого Богоявления в Ферапонтовском монастыре иеромонах Арсений в 15 часов совершил малое освящение церкви Усекновения главы Иоанна Крестителя. Вечером того же дня было отслужено Всенощное бдение. На следующий день, 9 (22) июня, совершена Литургия, завершившаяся крестным ходом вокруг обители.

22 октября (4 ноября) 1991 года в церкви прп. Сергия Радонежского отслужена архиерейская Литургия, которую возглавил архиепископ Вологодский и Великоустюжский Михаил.

Весной 1992 года храм прп. Сергия становится действующим приходским храмом для православного прихода, созданного при Казанском соборе. Регулярные богослужения начались в день памяти равноапп. Кирилла и Мефодия 11 (24) мая, служил иер. Виталий Осипов

2 (15) августа 1992 года Кирилло-Белозерского монастырь посетил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Находясь в соборе Успения Пресвятой Богородицы, у его южной стены, напротив того места, где покоятся святые мощи преподобного, он прочел молитву преподобному Кириллу (« О священная главо, преподобне и богоносне отче Кирилле, припадаем к тебе с верою и любовью….»). Святейшему Патриарху от лица православных христиан кирилловской земли был подарен образ преподобного Кирилла и вручено письмо с просьбой об открытии монастыря; при посещении действующего храма прп. Сергия, настоятель иерей Алексей (Фомичев) подарил ему напрестольный Крест. Алексий II, завершая знакомство с монастырем, сказал, что приближающееся 600-летие обители следует отпраздновать не как обычное юбилейное торжество, а как духовное возрождение монастыря.

9 (22) июня 1993 года совершены Литургия и крестный ход вокруг обители епископом Вологодским и Великоустюжским Максимилианом. Начиная с сего года архиерейское Богослужение и крестный ход в день памяти прп. Кирилла становятся традицией. По благословению Преосвященнейшего Максимилиана во время крестного хода совершается водосвятный молебен на Сиверском озере.

2 августа 1995 года Комитет по управлению имуществом Вологодской области на основании совместного решения Госкомимущества РФ и Министерства Культуры РФ от 29.06.1995 г. передал Русской Православной Церкви комплекс Малого Иоанновского монастыря и поручил Музею заключить охранный договор.

1 (14) мая 1997 года на празднество иконы Божией Матери «Нечаянная радость» епископ Максимилиан и директор Кирилло-Белозерского истроико-архитектурного и художественного музея-заповедника Иванова Г.О. подписали охранный договор на передачу Малого (Горнего) Иоанновского монастыря с храмами Иоанна Предтечи и Сергия Радонежского для возрождения монашеской жизни.

9 (22) июня 1997 года в стенах монастыря было отпраздновано 600–летие обители. Во время шествия крестного хода на ясном небе вокруг солнца появилась радуга, которая не исчезала до окончания крестного хода.

14 (28) августа 1997 года в храме прп. Кирилла была отслужена первая после закрытия монастыря Божественная Литургия, которую возглавил управляющий делами Московской Патриархии архиепископ Солнечногорский Сергий. Ему сослужили правящий епископ Максимилиан и епископ Сыктывкарский и Воркутинский Питирим. Вновь у раки преподобного Кирилла зазвучали слова молитвы. По окончании Литургии был совершен крестный ход вокруг собора Успения и примыкающих к нему храмов. С осени 1997 года все Богослужения стали проходить в храме прп. Кирилла.

21 июня 1998 года в монастырь прибыл иеромонах Кирилл (Петрович), назначенный настоятелем храмов прп. Кирилла и прп. Сергия Радонежского. 16 июля он же назначен старшим монахом Кирилло–Белозерского монастыря.

19 октября 1998 года на очередном заседании Священный Синод благословил открытие Кирилло–Белозерского монастыря (Журнал №70). А 22 декабря того же года исполняющим обязанности наместника монастыря назначен иеромонах Кирилл.

7 (20) мая 2001 года в день памяти прп. Нила Сорского состоялось освящение храма в честь прп. Кирилла, которое возглавил правящий епископ Максимилиан.

28 июля (10 августа) 2001 года в день празднования иконы Смоленской Божией Матери исполняющим обязанности наместника Кирилло-Белозерского монастыря назначен иеромонах Лаврентий (Середнев).

6 (19) мая 2002 года епископ Максимилиан привез новую икону на раку прп. Кирилла. Во время вечернего богослужения, замироточила большая икона Святителя Николая Чудотворца.

3 (16) июля 2002 года в город Кириллов прибыли корабли экспедиции «Вера, Надежда, Любовь – 2002». На борту одного из кораблей имелись мощи прп. Федора Санаксарского и святого праведного воина Федора (адмирала Ушакова). Экспедицию сопровождал священник Алексей. В 17-00 в монастыре началось Богослужение в честь памяти мученической кончины царской семьи. Во время этого Богослужения в сопровождении наместника монастыря иеромонаха Лаврентия и отца Алексия ковчег с мощами был перенесен в храм прп. Кирилла. У мощей был выставлен почетный караул из состава членов экспедиции. На следующий день после Литургии ковчег с мощами перенесли в храм прп. Сергия, где было Всенощное бдение и Литургия, возглавляемые епископом Максимилианом. После Литургии и крестного хода вокруг монастыря, на кораблях экспедиции во время плавания по Сиверскому озеру отслужили водосвятный молебен.

Затем епископ Максимилиан освятил две ладьи экспедиции и вручил команде памятные подарки. Епископ Максимилиан и капитан команды обменялись дружескими теплыми приветствиями.

2 мая 2006 года исполняющим обязанности наместника Кирилло-Белозерского монастыря назначен иеромонах Игнатий (Молчанов).

10 октября 2009 года решением Священного Синода иеромонах (ныне игумен) Игнатий утверждён в должности наместника монастыря.

Сегодня множество паломников устремляются в Кирилло-Белозерский монастырь, чтобы получить духовное и физическое исцеление, обрести просветление, приносимое верой.