Храм Воскресения Христова с. Устье

Архитектурный облик храма имел чёткий, узнаваемый прообраз. Образец был настолько ярким, что копия получилась самостоятельным зодческим шедевром. Образцом для создания данного храма послужил Воскресенский собор Архирейского двора в Вологде. Построенный в 1772-1776 годах, он представляет собой добротный памятник архитектуры в стиле позднего барокко, но вполне характерный для Вологды и уже хотя бы потому являющийся заметной вехой в архитектурной истории города. Это — оригинальное, овальное в плане сооружение с низким, приземистым первым этажом, покатым куполом и четырьмя полукруглыми приделами, увенчанными двухъярусными башенками.

С первого взгляда действительно очевидно, что строители устьянского храма создавали именно «архитектурную цитату» запавшего им в душу вологодского собора. Из находящихся на поверхности примеров подобного копирования «близко к оригиналу» очень самобытных архитектурных сооружений — репродукция в имении Полторацких Красное, что под Старицей, Чесменской церкви архитектора Ю. М. Фельтена, возведённой за десять лет до этого в императорском дворце под Петербургом. Однако в этом хрестоматийном случае копия получилась безусловно упрощённой, что особенно заметно при близком рассмотрении скульптурного декора. А в случае устьянского храма произошло с точностью до наоборот.

Стоит обратить внимание, что в Воскресенском соборе, изначально проектировавшемся, по-видимому, столичным мастером (только не из Петербурга, а из Первопрестольной), не всё удалось. Проект реализовали не в полной мере, возводили сооружение не москвичи, а сами вологжане, «как они видели»; судя по проектной модели, которая сейчас хранится в музее Вологды, деталировка и пластика Воскресенского собора должны были быть значительно тоньше. Если приглядеться к обоим храмам — вологодскому и устьянскому, — становится заметно, что устьянцам безусловно удалось придать своей церкви тот утончённый вид, от которого отказались вологжане.

Первое, что бросается в глаза: завершения храма в Устье более изящны по сравнению с вологодским прообразом. Вместо глухих барабанов со шлемовидным покрытием — тонкие барочные главки-«рюмочки», характерные скорее для ХVIII века, нежели для ХIХ, когда строился Никольский храм. Отличия касаются и подкупольного ряда окон: у устьянского храма они прямоугольные, тогда как у оригинала — круглые, что визуально делает его более массивным. Архитектурное решение боковых глав заимствовано у вологодского храма. Каждая установлена на цилиндрическом придельном объёме, так что барабан, по сути, является его продолжением вверх. Барабаны глухие, с декоративной имитацией оконного проёма, как у оригинала; обратите внимание, пилястры имеют ионические капители — то есть, ордерной цельности, требующейся от произведений строгого классицизма, речи не идёт. Колонны коринфского ордера на фасаде — ещё одно отличие Никольского храма от Воскресенского. У вологодского собора — колонны тосканские. Зато его наличники более соответствуют стилю барокко. В устьянском же храме, можно сказать, барочную форму наполняет своим содержанием классицизм (что, впрочем, неудивительно — учитывая время его постройки). В западном притворе располагается вход как в верхний, так и в нижний храм. Он совершенно непохож на притвор Воскресенского собора, что наверное, и неудивительно — пристройку к вологодскому храму сделали только в 1824 году, когда у храма в Устье уже был готов первый этаж.

Притвор — чисто местное решение. Колокольня над ним проект не предусматривал — Никольский храм использовал звонницу соседней, «парной» с ним Воскресенской церкви. Углы общей для двух храмов ограды зафиксированы часовнями, стилистически близкими к убранству Никольской церкви. Как и у оригинала — вологодского Воскресенского собора, — нижний этаж устьянского храма приземистый, более напоминающий при взгляде снаружи подклет.

Изнутри это впечатление в полной мере подтверждается. Потолок заниженный, его парусные своды опираются на массивные, занимающие значительное место в интерьере несущие столпы. Окна некрупные — нижний храм (единственный ныне действующий из всего храмового комплекса) не может похвастаться богатым естественным освещением, зато такое помещение проще отапливать холодными северными зимами, когда с большой воды дуют пронизывающие ветра. Убранство нижнего храма очень простое. Стены выбеленные, без росписей. Алтарную часть отделяет от основного объёма простой деревянный двухъярусный иконостас. По левую руку, если стоять лицом к алтарю, — большое скульптурное Распятие; другое, выполненное в плоской технике, — у правого клироса. Слева и справа от царских врат у восточной пары столпов, в киотах расположены образы Пресвятой Богородицы и Пророка Илии. Другие иконы развешены по стенам.

Полную антитезу зимнему храму представляет собой летний, на втором этаже. Вход в него — через пристройку западного притвора. Поднявшись по лестнице, попадаем в просторное цельное помещение, представляющее собой овальный в плане двусветный объём, перекрытый покатым куполом. С запада примыкает трапезная; при переходе из неё в основной объём — подъём на хоры. Грандиозное подкупольное пространство, не отягощённое несущими столпами, пронизано светом и исполнено какой-то внезапной легкости, которую не ожидаешь от интерьеров, когда смотришь на храм снаружи.

Верхний храм не действует, внутреннее убранство практически не сохранилось. Лишь угадываются остатки росписей — можно предположить, что между рядами окон стены украшали ряды живописных картушей и медальонов. Воскресенскому приходу, увы, пока не потянуть полноценную реставрацию большого и сложного в плане убранства интерьера. Количество прихожан сократилось по сравнению с дореволюционными временами, да и село уже не столь богатое.