Вологодский старец Александр Баданин: за что отца Александра отправили в монастырь на богомолье

В преддверии празднования Собора Вологодских святых продолжаем публикацию материалов о святом праведном Александре Вологодском (Баданине).

9 мая 1889 года архиепископ Вологодский и Тотемский Израиль рукоположил Александра Баданина во диакона, а 14 мая – во священника и назначил в кафедральный собор четвертым священником.

«Отец Александр не похож был на других священников, – говорится о нём в книге «Молитвенник к Богу усердный», – он казался странным, постоянно погружен был в свою духовную жизнь. Замечались за ним и случаи юродства. Верующим народом отец Александр был понят правильно. Народ сердцем почувствовал, что в душе этого странного, с мирской точки зрения, батюшки таится великое сокровище – глубокая вера, и что он своею молитвою близок к Богу.

Когда отец Александр служил молебны пред чудотворным образом Царицы Небесной, из уст его неслись вопли, просьбы к Матери Божией, как бы тут пред ним стоящей, и его вера невольно передавалась всем присутствующим, которые проникались молитвой священника и получали истинное утешение».

Отец Александр много молился, много читал, много думал; болел сердцем о грехах людских, болел о неустройствах жизни церковной. По его скромному положению в церковном статусе, отца Александра можно было бы счесть рядовым священником, но проповеди показывают в нем просвещённого богослова, отлично понимающего внутреннюю, духовную жизнь человека.

Однако священноначалию такой священник показался для кафедрального собора неподходящим, и в феврале 1891 г. отца Александра Баданина перевели в церковь Вознесения Господня, стоявшую на месте впадения Золотухи в Вологду.

Много позже батюшка рассказывал сослужителям, разумея самого себя, но по своему великому смирению не называя по имени: «Одному батюшке дали очень бедный приход, матушка плакала и говорила, что на этом приходе мы с голоду умрем, батюшка успокаивал ее. Стал он усердно служить, старался прочувствовать слова молитв и возгласов, проникаться чувством и смыслом читаемого. Его чувство стало передаваться богомольцам, которые стали молиться вместе с ним усердно. И народ пошел к его службам, полюбил его храм и батюшку, понес ему и от щедрот своих; доход причта стал лучше других».

В июле 1891 года Вологду посетил обер-прокурор Святейшего Синода Константин Петрович Победоносцев. Высокий гость с интересом знакомился с вологодскими храмами, беседовал с причтом, желая узнать и об истории церквей, и о приходской жизни. Интересно, что далеко не всегда одного из самых высокопоставленных лиц Российской империи сопровождали вологодские сановники – Константин Петрович любил гулять один.

Во время утренней прогулки К. П. Победоносцева около Рыбнорядского моста, что рядом с Вознесенским храмом, с ним встретился отец Александр Баданин. Завязалась беседа. Отец Александр говорил горячо и долго, искренно и правдиво. Не утаил и своего мнения о непорядках церковной жизни, указывал недостатки во взглядах и действиях самого Победоносцева. После беседы, встретившись с Преосвященным, обер-прокурор сообщил владыке содержание своего разговора и просил отца Александра не наказывать. Но все-таки батюшка был на две недели послан в монастырь на богомолье.

Обиды на своего собеседника Воскресенский настоятель не держал. Об этом говорит то, что через десять лет после встречи с К. П. Победоносцевым отец Александр написал обер-прокурору письмо. Сохранился черновик с пометкой автора, что обращается он к Константину Петровичу «за несколько времени до радостного для всей России знамения милости Божией к рабу своему, явленного в избавлении от смертной опасности, когда пуля злодея направилась в потолок, минуя драгоценной особы – верного сына Церкви Божией и друга народа».

Батюшка имел в виду покушение на Победоносцева, совершенное 8 марта 1901 года: обер-прокурор Синода, работая в кабинете своего казенного особняка, поздним вечером сидел у окна, и террорист с улицы стрелял в него из револьвера. Пять пуль попали в потолок, потом осечка…

Обращаясь к сановнику с уважением и с горячей настойчивостью, вологодский батюшка настоятельно просит: «О, искренний друг народа и сын Церкви! Пусть во всех школах Четьи-Минеи на церковном языке будут настольными книгами, и пусть невозбранно берут их дети в свои семьи, уходя на отдых. Хотя исподволь устраните те книги, которые хотя отчасти и полезны, но вредны тем, что разбивают цельность направления, расслабляют сосредоточенность внимания и драгоценную, паче видимой пользы, ценность коренного истинного православного миросозерцания. Дайте отпор этой хотя тихой, но опасной, замаскированной деморализации народа. Стойте истинным стражем у сердца народов, сердца народа русского».

 «Россия читает и скоро будет читать вся» – писал он, призывая обер-прокурора: «Привейте к живому жизнерадостное чтение житий святых, Четьи-Миней, и непременно на церковном языке. И хотя бы целый сонм восстающих восстал против сего, ни на что не зрите, и ничтоже сумняся совершите это великое дело, которое будет светозарным венцом всех ваших дел».

Продолжение следует…